3 мая в Париже, в Концертном зале Дома Французского радио — Maison de la radio – Максим Венгеров примет участие в программе Национального оркестра Франции. Он исполнит Скрипичный концерт Чайковского (1878). На вопрос интервьюера, не скучно ли возвращаться к давно уже освоенным произведениям, Максим ответил: «Я концерт Чайковского сыграл двести пятьдесят раз, а может, и того больше. Но каждый из них я играл как впервые. Я выхожу — и воссоздаю образ этого гениальнейшего сочинения для себя» (из интервью журналу «Сноб»).
В программу этого концерта вошли также Первый хорал для органа Сезара Франка (1890) и Симфония с органом Камиля Сен-Санса (1886). Партию органа исполнит Тьерри Эскеш, хорошо известный российской публике по совместным выступлениям с Валерием Гергиевым. За дирижерским пультом — художественный руководитель Национального оркестра Франции Эммануэль Кривин.
6 мая Максим Венгеров вновь выступит с французским оркестром в Maison de la radiо, но не только как скрипач, но и как дирижер. Он исполнит партию соло в Скрипичном концерте ля минор Иоганна Себастьяна Баха, помогая оркестрантам освоиться в немецком барокко (примерно на это настраивает официальный анонс). В совсем иные «края» Венгеров поведет музыкантов, дирижируя Десятой симфонией Шостаковича (1953). Этому сочинению досталось немало от критиков и широкой общественности. Однако в дни общественного порицания Шостакович писал другу: «в моей жизни происходят интересные и приятные события». Так скромно он писал о том, что его хлопоты о реабилитации невинно осужденных коллег, близких приводили к позитивным результатам.
14 мая в Вене, в легендарном Большом зале Музикферайн – Musikverein — Рудольф Бухбиндер исполнит сочинения Йозефа Гайдна, Франца Шуберта, Людвига ван Бетховена.
Про фортепианные (а точнее клавирные) сонаты Йозефа Гайдна говорят, что они проще моцартовских и бетховенских. Как, собственно, и сам Гайдн – «проще» Моцарта и Бетховена. И не все готовы задуматься о высочайшей содержательности этой простоты. Гайдновские сонаты моментально выдадут посредственного артиста. В них нет эффектных пассажей, которыми можно приукрасить прозаичность натуры. Такой простотой очень дорожит маэстро Бухбиндер: в Сонате Фа мажор он свободен и радостен, а свобода и радость, по убеждению Стендаля, — генетические свойства музыки Гайдна.
Отношение пианиста с фортепианными сочинениями Людвига ван Бетховена – особо трепетные и глубокие. По признанию Бухбиндера, Бетховен живет в его сердце с тех пор, как он, десятилетний мальчишка, сыграл Первый фортепианный концерт композитора.
Бетховенская Cоната для фортепиано № 10 (ор. 14 № 2) увидела свет в 1799 году. Она, как и ее очаровательная соседка, Соната № 9, посвящена баронессе Йозефе фон Браун. Вообще, Десятая соната – абсолютно бесконфликтная, нежная, прозрачная — считается «школьным» репертуаром. Но как только она попадает в руки такого мастера, как Бухбиндер, превращается в прекрасную жемчужину – без налета хрестоматийности, рутинности.
Соната № 23 (ор. 57), знаменитая «Аппассионата», — не жемчужина и не бриллиант: это, по выражению музыковеда Вильгельма Ленца, «извержение вулкана». Работу над ней Бетховен начал в 1804 году. Как бы ни хотелось избежать вульгарных биографических параллелей, все же нельзя промолчать об усиливающейся глухоте, так мучившей композитора, об упадке душевных сил после «Героической» симфонии. Внутренняя боль должна была выплеснуться на нотные страницы, чтобы появились новые жизненные силы. Название «Аппассионата» не является авторским: его добавил к четырехручному переложению бетховенской сонаты гамбургский издатель Август Кранц. И оказался прав.
Шубертовские экспромты ор. 90 — образец поздней лирики композитора. Они созданы предположительно в 1827 году. Через год его не станет. Название «экспромты» идеально подходит для пьес, которые рождаются будто «здесь и сейчас», пока композитор парит над землей. Однако считается, что экспромтами эти шубертовские пьесы назвал издатель, ориентируясь на созданные пятью годами ранее «Экспромты» чешского композитора Яна Воржишека. Бухбиндер часто обращается к творчеству Шуберта – и в сольных программах, и в ансамблях с певцами. Он готов предложить свое понимание шубертовского «здесь и сейчас».
15 мая во Франкфурте-на-Майне, в Большом зале Старой оперы – Alte Oper – Теодор Курентзис, его оркестр «MusicAeterna» и сопрано Надежда Павлова представят программу «Jean-Philippe Rameau. Le Son de la Lumière» — «Жан-Филипп Рамо. Звук света». С этой фееричной программой в 2017 году маэстро познакомил москвичей: после того концерта в БЗК даже рецензии били током (что уж говорить о непосредственной реакции публики в зале). Планировалось, что в Старой опере будет петь сопрано Надежда Кучер: именно она выступала с маэстро в Москве, а ранее участвовала в записи диска с музыкой Рамо. Однако во Франкфурте ее заменит ее коллега по Пермскому оперному театру Надежда Павлова, которая в 2017 году стала настоящим открытием фестиваля «Золотая Маска» (и эту самую «Маску» получила – за блистательную Виолетту).
Причудливое название концертной программы вполне созвучно хитросплетениям интересов самого Жана-Филиппа Рамо (1683-1764). Композитор признавался: «Несмотря на весь опыт, который я приобрел в музыке за достаточно долгий срок моей практической деятельности, только математика помогла мне развить мои идеи и пролила свет там, где раньше была тьма <…>».
На концерте прозвучат фрагменты из опер и опер-балетов Рамо («Празднества Гебы», «Зороастр», «Бореады», «Галантная Индия», «Платея») и Шести клавесинных концертов. Что же это будет – абсолютная музыка, немного математика или почти перформанс (по московскому сценарию), — узнаем 15 мая.
18, 19, 20 мая в Дрездене, на сцене Оперы Земпера — Semperoper – Саксонская государственная капелла представит сочинения Карла Марии фон Вебера, Ференца Листа, Иоганнеса Брамса. За дирижерским пультом – маэстро Кристиан Тилеманн. За роялем – Денис Мацуев.
Что сказать о дирижере, о котором говорит весь мир? Он едва ли не самый авторитетный сегодня интерпретатор немецкой музыки, хотя до возраста дирижера-патриарха ему еще очень далеко. Он рыцарь музыкально-театрального Грааля, верно служащий оперному наследию великого Вагнера. Свои репертуарные принципы Тилеманн обосновывает так: «Я и вправду люблю повторять одни и те же сочинения. И мне чужд принцип энциклопедизма. Я не должен играть все на свете». Маэстро играет музыку, которая ему нравится, и это приводит слушателей в восторг.
К тому, что говорят, пишут, кричат о пианисте Мацуеве, добавим, пожалуй, одно: он не эксплуатирует ресурсы великих сочинений для фортепиано – он их исследует. А Ференц Лист для Мацуева – не хлеб насущный, а талисман и тестер. С листовским Первым концертом он штурмовал финал конкурса Чайковского. С последними звуками, по артистической мощи соответствующими мощности передовой АЭС, стало ясно – это герой нового музыкального времени. В 2011-м вместе с Михаилом Плетневым и РНО Денис записал альбом с сочинениями Листа. Пианист считает, что до сих пор живо представление о фортепианной музыке венгерского композитора как о виртуозном многоборье. И вот как раз с этим Мацуев готов бороться, предлагая нечто большее слушателям и требуя большего от себя.
Стараниями музыкантов на сцене Semperoper оживут три возраста романтизма: юный – это увертюра к опере «Оберон» Вебера (1826), зрелый — Второй концерт Листа (окончательная редакция — 1861), поздний — Четвертая симфония Брамса (1885).
29 мая в Концертном зале имени Чайковского Государственный симфонический оркестр «Новая Россия» под управлением Александра Сладковского и Юрий Башмет представят сочинения Белы Бартока, Софии Губайдулиной, Игоря Стравинского, Дмитрия Шостаковича.
Благодаря активности СМИ даже неблизкие к музыкальным кругам люди знают, что Юрий Башмет уже 50 лет с альтом. Это сообщение 24 января 2018 года повторяли все новостные программы. Но не всем ясно, что значат эти 50 лет для мировой музыки. Башмет доказал, что альт – ровня скрипке, виолончели, фортепиано, а не странноватый струнный инструмент, чье место в квартете и оркестровой яме. Благодаря его исключительному таланту, артистизму, магнетизму, в новый статус альта поверили композиторы. Музыкальное искусство обогатилось целым рядом альтовых шедевров: концертов, пьес, композиций в особом жанре (как «Стикс» Канчели, к примеру).
В первой половине XX века пытался отстоять честь инструмента шотландский альтист Уильям Примроуз. Заботясь о репертуаре, он заказал Беле Бартоку Концерт для альта с оркестром. В 1945 году Барток работал над эскизами, но смертельная болезнь прервала работу. Композитор Тибор Шерли, его ученик, реконструировал партитуру по имевшимся записям. Впервые Концерт для альта прозвучал 2 декабря 1949 года, солировал Уильям Примроуз.
Концерт Софии Губайдулиной для альта с оркестром («Ночная песнь рыбы», 1996) посвящен Башмету. Он создавался по заказу Чикагского симфонического оркестра, но главным вдохновителем был все же будущий солист. Башмет называл новый опус композитора «неоценимым подарком». По его ощущениям, Губайдулина заглянула в будущее альта.
Девятая симфония Дмитрия Шостаковича – ровесница Альтового концерта Бартока. Композитор, по сути, сочинил ее дважды. Исаак Гликман, друг Шостаковича, вспоминал, что как-то весной 1945 года в Москве композитор показал ему фрагмент «первой» Девятой симфонии: это была патетическая, величественная музыка. Но уже 25 сентября – в свой день рождения! – Дмитрий Дмитриевич сыграл совсем другую Девятую в Ленинграде, в Союзе композиторов. Эта остроумная, колкая музыка у многих почему-то вызвала отторжение. Было ли ее остроумие слишком умным или просто время этой симфонии не пришло, но Шостаковичу пришлось прочесть немало жестких рецензий. Современный слушатель не имеет права за жизнерадостным фасадом сочинения не заметить пронзительной грусти Шостаковича.
Фрагменты из балета «Жар-птица» Игоря Стравинского (1910) – идеальное дополнение к программе. Они добавят сказочности и фееричности в умную, содержательную программу.
30 мая в Концертном зале Орхуса — Musikhuset Aarhus – со своим камерным оркестром «Кремерата Балтика» выступит Гидон Кремер. В первом отделении концерта примет участие Даниил Трифонов, причем сразу в двух качествах – как пианист и композитор.
Откроет программу Соната для скрипки и фортепиано №1 Роберта Шумана (1851). Композитор сочинял ее для скрипача Фердинанда Давида, но потом решил, что для такого виртуоза она не достаточно эффектна. Давиду он посвятит Вторую сонату. Соната №1 действительно не потрясает масштабом звучания и сложностью технических приемов. Но три ее части — это поэтические зарисовки: нежные и трепетные. Ностальгически настроенный русский слушатель уловит в I части интонации романса Глинки «Я помню чудное мгновенье…» и, возможно, «вздохнет украдкой». Соната прозвучит в исполнении Гидона Кремера и Даниила Трифонова.
Очень редко Трифонов исполняет свои собственные сочинения: концерт с «Кремератой Балтикой» — редкая возможность познакомиться с его творчеством. Концертный квинтет (Quintetto Concertante) написан в 2017 году – специально для коллектива Кремера.
Во втором отделении прозвучат произведения, совсем не близкие друг другу, но при этом замечательно сочетающиеся. Это Симфония для струнных и ударных эстонского композитора Лепо Сумера, написанная в 1998 году, и Октет Феликса Мендельсона, созданный в 1826-м (прозвучит в версии для струнного оркестра). Симфония Сумера эмоциональна, но без крайностей: ударные в ней – это и капли воды, и часы-метроном, подгоняющие жизнь. Можно было бы сказать, что Октет написан совсем юным Мендельсоном – ему было всего 16. Однако уже через год он напишет свой безусловный «хит» — Увертюру «Сон в летнюю ночь». Как будто время подгоняло его: композитору было отведено лишь 38 лет земной жизни.
Напомним, что в 2017 году камерный оркестр «Кремерата Балтика» отметил 20-летие, а сам маэстро Кремер принимал поздравления с 70-летием.
19 мая в Лондоне, в Концертном зале Барбикан — Barbican Hall — Йонас Кауфман и Симфонический оркестр Би-Би-Си под управлением Йохена Ридера исполнят вокальные сочинения Рихарда Штрауса. Концерт Кауфмана должен был состояться в феврале 2017 года, но по ряду причин немецкий тенор встретится с публикой Barbican Hall только в мае.
В программу вошли штраусовские песни «Ruhe, meine Seele» («Отдохни, моя душа», сл. К. Ф. Хенкеля, ор.27 №1), «Freundliche Vision» («Добрый сон наяву», ор. 48, №1, сл. О.Ю. Бирбаума), «Befreit» («Ты свободна», сл. Р. Демеля, ор. 39, №4), «Heimliche Aufforderung» («Тайный призыв», сл. Дж. Маккея, ор.27, №3). Самые ранние из них – «Отдохни, моя душа» и «Тайный призыв» — написаны в 1894 году 30-летним композитором. Несколько «старше» песни из опусов 39 и 48, созданные в 1898 и 1900 годах соответственно.
Но главным событием станут, без сомнения, «Четыре последние песни», сочиненные в 1948 году. «Весна», «Сентябрь», «Отходя ко сну» написаны на слова Германа Гессе, «На закате» — на слова Йозефа фон Эйхендорфа. Конечно, в них есть философская нота. Это музыка для умного исполнителя, для которого каждое слово ценно и символично. Но важно еще, чтобы певец влюбился в колдовскую музыку Штрауса, навеянную лучшими страницами немецкого романтизма. Все это подвластно Кауфману. Хотя к «Четырем последним песням» обычно обращаются сопрано, певец может дать старт новой исполнительской традиции, и вслед за ним к этой музыке будут все чаще обращаться тенора.
В дополнении к песням на концерте прозвучат оркестровая интерлюдия «Грезы у камина» из оперы Рихарда Штрауса «Интермеццо» (1923), увертюра Эдварда Элгара «На юге» («Алассио», 1904) и Театральная увертюра Эриха Вольфганга Корнгольда (1911).
Автор: Алевтина Бояринцева, специально для ТБП «БИНОКЛЬ»
